Сейчас трудно представить себе человека, который бы добровольно отказался от жизни в стабильной богатой стране, славящейся на весь мир холодной красотой гор и пышной зеленью своих лугов. Однако, эмиграция из Швейцарии в 18-19 вв — такой же общеисторический факт, как и тот, что Альпийская республика неоднократно становилась пристанищем для наших соотечественников. Российский дипломат Андрей Иванович Степанов в своей книге «Русские и швейцарцы. Записки дипломата» (2006) приводит такую статистическую информацию: «Швейцарцы облюбовали шестнадцать регионов страны: четырнадцать — в европейской части и два — в азиатской ее частях, а также на Кавказе и Урале. <…> Находившиеся в разное время в России эмигранты принадлежали более чем к ста двадцати пяти профессиям и трудились в своем большинстве в двадцати четырех отраслях промышленности преимущественно в центре России, на Северо-Востоке и Юге, в Санкт-Петербурге, Москве, Риге, Одессе, Киеве и Варшаве. О численности эмигрантов дают представления сведения, опубликованные в Швейцарии в 80-е годы прошлого века: она колебалась между 38 тыс и 57 тыс человек, что значительно больше, чем считалось раньше».
Трудно представить? Что двигало молодыми и не совсем молодыми людьми, которые в одиночку или позже семьями перебирались в Россию на время или вовсе оседали в ней до конца своей жизни. Вот лишь краткий список граждан Швейцарии, которые навсегда внесли вклад в развитие нашей страны: ученые-математики Леонард Эйлер, Николай и Даниил Бернулли, государственные деятели Фриц Платтен, Генрих и Александр Жомини, Сезар Лагарп, Франц Лефорт, Эдмонд Жильяр, архитекторы Доменико Жилярди и его сын, Томазо Адамини, Доменико Трезини, Ханнес Мейер, лауреат Нобелевской премии по литературе Карл Шпиттелер. Это лишь небольшой перечень лиц, которых запомнила история, а сколько еще осталось граждан Швейцарии, которые потонули в потоке истории. эмиграция из Швейцарии
Почему?
Большинство русскоговорящих источников ссылаются на то, что граждане Швейцарии приезжали к нам в поисках лучшей доли и искали возможности заработать. Но что же на родине толкало их к тому, чтобы ее покинуть? Ответ на этот вопрос можно собирать по крупицам. Алексей Ламберт, титулярный советник, швейцарец, проживший более тридцати лет в России и прослуживший в различных гимназиях преподавателем французского языка, в своих мемуарах говорит о том, что благосостояние страны резко уменьшилось после того, как страна начала сворачивать систему предоставления соседним государствам солдат для службы в армии по найму: «перед гражданами бедной горной страны встает вопрос о том, чем заменить этот серьезный источник национального дохода».
В научной среде ученые встречали жесткий отпор в виде «бронирования» профессорских должностей для местных жителей, как выражается в своей книге «Швейцарские ученые в Санкт-Петербургской академии наук. 18 век» Рудольф Мументалер. В 18 веке, по его словам, в Базеле профессорами могли быть избраны только граждане Базеля, в Женеве и Лозанне — представители нескольких знатных семейств. Если даже место в итоге и доставалось ученому, то шанс того, что он бы возглавлял кафедру по тому направлению науки, которым он занимался, был бы все равно не велик. Также стоит добавить к этому низкую оплату труда, которая вынуждала ученых искать дополнительного заработка в виде частных уроков и, соответственно, меньше уделять внимания своим изысканиям. В своей книге он также приводит интересную таблицу, с помощью которой систематизирует причины, побуждающие к переезду или отказу от него. Так к факторам, побуждающим к эмиграции, он отнес отсутствие должности, личные проблемы, отсутствие перспектив и социального престижа.
Что имеется в виду под отсутствием социального престижа? Думаю, тут мы имеем право обратиться к путеводителю о Швейцарии детской писательницы и педагога Елены Николаевны Водовозовой 1904 года выпуска. Путеводитель из целой серии «Как люди на белом свете живут» содержит всестороннее описание жизни швейцарцев, включая и жизнь в общине. Помимо описания ее положительных свойств Елена Николаевна приводит и дурные, причем последние, кажутся сейчас абсолютно дикими: «добросовестно заботясь о благосостоянии своего населения, община стремится, чтобы все ее члены не испытывали особенной нужды, а потому страшно тяготится бедняками. Каждая община обязана содержать стариков, потерявших способность работать, больных, сирот, одним словом всех несчастных своей общины. Чтобы тратить поменьше денег на их содержание, община отдает своих несчастных или, точнее сказать, продает их с публичного торга всем тем, кто согласится взять их на свое содержание за наименьшую плату. Люди, получившие право за небольшое вознаграждение распоряжаться одним или несколькими бедняками, стараются выжимать из этих несчастных всю выгоду, какую только возможно. В конце концов, оказывается, что бедняки, презираемые общиною, становятся настоящими рабами своих новых хозяев, которые кормят и содержат их крайне скаредно и заваливают их непосильной работой». Она также рассказывает и о том, что в стране проживали и люди, не принадлежавшие в силу различных причин, ни к одной общине. Таких людей называли гейматлозовами, и порой единственным шансом хоть как-то зацепиться в этой жизни для них была эмиграция из Швейцарии.
Был ли смысл уезжать?
Вопрос относительный. Кто-то обрел в России счастье, которого не мог найти дома, как, например, семейство Эйлеров или Франц Лефорт. Для основной же массы швейцарских граждан, приезжавших в Россию, пребывание здесь оборачивалось самым настоящим испытанием. В годовом отчете за 1866 год генерального консула Швейцарской Конфедерации в Санкт-Петербурге Ф. Боненблуста Федеральному Совету находим такие строки: «В этом отчете, как и в предыдущих, мы должны самым серьезным образом предостеречь от необдуманной эмиграции из Швейцарии в Россию и прежде всего от письменного согласия о найме. Требования становятся все выше, а зарплаты все ниже. В редких случаях для учителей, учительниц, гувернеров и гувернанток достаточно знания одного языка; от них требуют преподавания двух иностранных языков и часто также и музыки. Няни, присматривающие за детьми, должны безупречно говорить по-французски, а платят им так мало, что они ничего не могут накопить. Очень трудно найти место служащим из-за незнания ими русского языка, который становится все более необходим и который очень трудно выучить. Ремесленники не могут соперничать с русскими, довольствующимися маленькой зарплатой, скудным питанием и углом для проживания. Те швейцарцы, которые намереваются отправиться в Россию, должны основательно владеть своей профессией и иметь четкую перспективу получить место. Это два условия, без которых нищета и нужда станут их участью в стране, где все дорого». Не ушел от внимания генерального консула и тот факт, что многих швейцарцев гнал домой суровый климат, который разительно подрывал их здоровье. Подтверждение этому находим в отчетах или иных документах Швейцарского благотворительного Общества и Общества взаимного вспомоществования швейцарцев. Как только Швейцарское благотворительное общество было основано в 1814 году, первыми гражданами Альпийской республики, получившими помощь, стали двое пленных офицеров из Валлиса и нуждавшийся в лечении уроженец кантона Гларус. С 1870 года каждый отчет содержал сведения о швейцарцах, отправленных домой за счет Общества, вследствие тяжелых болезней. В Уставе Общества взаимного вспомоществования четко прописано, что оно обеспечит выезд из России каждому своему соотечественнику, если его болезнь будет подтверждена письменным удостоверением двух врачей.
Гражданская война и революция сами собой перечеркнули то, что было непосильным трудом нажито швейцарцами в России. Но даже выехать из страны на свою родину в такой ситуации было крайне непросто. Телеграмма Комитета швейцарской колонии в Москве Министерству иностранных дел в Берне: «В какой день отправится ожидаемый здесь эшелон с русскими и по какому маршруту он проследует? Русское правительство даст зеленый свет четвертому поезду со швейцарцами, отправка которого намечена на 26 мая, только при условии, если швейцарское правительство походатайствует об обеспечении свободного транзита эшелона с русскими в тех странах, по которым эшелон должен проследовать, соответственно соглашениям, заключенным между министром Жюно и народным комиссаром Караханом. Большинство из зарегистрированных швейцарцев продали уже все (поскольку им еще оставалось, что продавать). Многие из них — это лица, прибывшие в Москву из провинции. Задержка поезда поставит их в безвыходное положение. Ждем ответа по радио».
Что сейчас?
Несмотря на то, что те времена уже прошли, вопрос об эмиграции здесь по-прежнему стоит остро. По официальным данным Федерального департамента иностранных дел Швейцарии, около 700 тысяч уроженцев страны сейчас раскиданы по всему миру. Даже если округлить количество жителей Альпийской республики до примерно 8’100’000 жителей, то получается, что заграницей проживает без малого 10% от всего населения страны. Только вдумайтесь: более, чем каждый десятый швейцарец либо уже покинул страну, либо сделает это в ближайшем будущем!
При чем, тот же самый источник в качестве основных причин отъезда из страны своих граждан указывает следующие: путешествие заграницей, языковая стажировка заграницей, проживание заграницей в принимающей семье, преподавательская деятельность за рубежом, обучение за рубежом и работа во Франции. Даже проживая в другой стране, швейцарец не отрывается от своей страны: раз на то пошло, ему оказывают помощь в подготовке к отъезду из своей страны, готовы незамедлительно предоставить консульскую помощь заграницей, он может состоять в Швейцарском клубе — местной организации своих соотечественников, проживающих в другой стране, а также получать номер информационного издания «Swiss Review» и быть в курсе дел у себя на родине. Весь этот комплекс по всесторонней поддержке своих граждан за рубежом называется «Пятая Швейцария».
Все кажется комфортным и по-швейцарски демократичным. Но что на самом деле движет современными людьми, покидающими рай на земле? Ведь, в отличие от своих дедов, они живут не в маленькой горной стране, вынужденной постоянно отстаивать свою независимость, а в сильном государстве, уверенно держащимся на международной арене. Может, сегодня желание эмигрировать лежит в области глубоко психологической: ни экономической, ни социальной, ни политической. Ты получил высокий статус, которому должен соответствовать. Хорошо, если ты понимаешь, ради чего это. Но когда тебе дается это уже на генетическом уровне? Мы его поддерживали, теперь будь добр и ты.
